Багеровский ров - место массовых расстрелов мирных жителей г.Керчи

Ссылка на источник текста 1, ссылка на источник текста 2.

В Багеровском рву под Керчью были расстреляны около 7 тысяч человек, в основном, евреи. Материалы советской комиссии по расследованию преступлений фашизма были представлены на Нюрнбергском процессе.

Уничтожение евреев в Керчи было проведено в ноябре — декабре 1941-го в рамках массовых расстрелов в предместьях и окрестностях других крымских городов. Принципиальное отличие заключается в том, что Керчь была временно освобождена советскими войсками, и злодеяния, учиненные нацистами и их пособниками, были задокументированы в январе — феврале 1942-го.

Предполагаемое количество жертв керченских расстрелов было впервые обнародовано в западной прессе 5 января 1942 года со ссылкой на корреспонденции ТАСС, а также в газете «Правда»: «Всего в Керчи фашистскими мерзавцами, по предварительным данным, было убито до 7000 человек».

Информация в «Правде» была опубликована за день до выпуска и за два дня до публикации так называемой ноты Молотова от 6 января 1942 года, в которой Народный комиссар иностранных дел указал на преступления нацистов в Керчи и привел цифру в 7000 жертв. Это была единственная нота советского правительства за все годы войны, в которой говорилось не только об убийстве мирных советских жителей, но и конкретно о еврейских жертвах.

В ходе следствия установлено, что организатором багеровского расстрела был фельдмаршал Эрих Манштейн. Именно он подписал зловещий приказ №4. После окончания войны преступник был приговорен британским трибуналом к 18 годам тюрьмы «за недостаточное внимание к жизни гражданского населения». По состоянию здоровья был отпущен на свободу через 8 лет.

16 ноября 1941 года фашисты заняли Керчь и стали наводить в городе свой новый порядок. В течение первых дней декабря 1942 года тысячи евреев были расстреляны членами зондеркоммандо 10Б (айнзатцгруппа Д) при участии местных охранников («хиви») и стрелков 46-й пехотной дивизии вермахта. В декабре 1941-го через несколько дней после массовых расстрелов у Багеровского рва нацистские власти выпустили приказ № 5, согласно которому «все евреи, проживающие еще в городе Керчи и в ближайших местностях, должны немедленно явиться по адресу: ул. Карла Либкнехта, № 2» — бывшее здание керченского городского комитета партии.

Керченский городской комитет обороны возглавил первый секретарь горкома Наум Абрамович Сирота. Его воспоминания легли в основу книги «Так сражалась Керчь». Есть там и страницы, посвященные Багеровскому рву. Правда, «еврейский вопрос» тогда старались не афишировать. На скромном памятнике неподалеку также говорится только о «мирных советских гражданах».

«24 ноября (1941 года – ВО) фашисты приказали жителям Керчи и ее окрестностей в трехдневный срок зарегистрироваться. Регистрация проходила в помещениях городской управы и гестапо. Фашисты грабили людей, снимали кольца, часы. О поголовной регистрации всех евреев был выпущен отдельный приказ.

28 ноября был вывешен новый приказ: все зарегистрированные в гестапо должны 29 ноября, с 8 часов утра до 12 часов дня, явиться на Сенную площадь, имея при себе трехдневный запас продовольствия. Свыше семи тысяч человек собралось 29 ноября на площади. Здесь были юноши и девушки, дети всех возрастов, глубокие старики, женщины, люди всех национальностей, особенно много евреев. Всем им предложили сдать ключи от своих квартир, записали адреса и забрали ценные вещи: часы, кольца, деньги, сапоги, валенки, ботинки, костюмы. Снимали и пальто, несмотря на холод.

Затем в фашистской тюрьме начался для них ад, о котором и подумать страшно. В специальных камерах пыток фашисты изощренно мучили беззащитных, ни в чем не повинных людей: ломали им руки, вспарывали животы. (Многих женщин и девочек-подростков, отделили от остальных заключенных, заперли в отдельные камеры, где несчастные подвергались особо утонченным пыткам - их насиловали, отрезали им груди, вспарывали животы, отрубали руки, ноги, выкалывали глаза. 30 декабря 1941 года красноармецами во дворе тюрьмы была обнаружена безформенная груда изуродованных голых девичьих тел, дико и цинично истерзанных гитлеровцами. - ВО). Во дворе тюрьмы фашисты оборудовали сарайчик, в котором держали стаю голодных овчарок. Кормили их... живыми людьми. Обреченных вталкивали в сарай, и свирепые собаки тут же загрызали их.

2 декабря оставшихся в живых арестованных на машинах отправили к Багеровскому рву и расстреляли. Первыми на расстрел вывозили женщин, детей и стариков. Потом юношей, мужчин покрепче; им связывали руки, завязывали глаза. Сцены одна трагичнее другой происходили у Багеровского рва: жены прощались с мужьями, матери с детьми.

Когда наши войска в конце декабря 1941 года вернулись в Керчь, страшное зрелище предстало перед воинами, перед керчанами. Ров у поселка Багерово — километр в длину, четыре метра в ширину, глубиной в два метра — был заполнен трупами женщин, детей, стариков, подростков. Вот лежит молодая женщина, крепко прижимая к груди ребенка, аккуратно завернутого в светлое одеяльце; рядом — девочка лет восьми и пяти-шестилетний мальчик. Их руки судорожно вцепились в платье матери. Вот, словно ища спасения, малыш уткнулся в колени матери; и еще, и еще зверски убитые...

Подробности чудовищного преступления фашистов в Багерово стали известны от немногих уцелевших после этой кровавой расправы. Невредимым посчастливилось выбраться из Багеровского рва двадцатилетнему Анатолию Бондаренко. Вот что он рассказал: «Когда нас подвезли к противотанковому рву и выстроили возле этой ужасной могилы, мы еще думали, что нас привезли сюда, чтобы засыпать ров землей или копать новые окопы. Но когда уже раздались выстрелы из наведенных на нас автоматов, я понял, что нас расстреливают. Кинулся в яму, притаился между двумя трупами и так в полуобморочном состоянии пролежал до вечера. Лежа в яме, я слышал, как некоторые раненые кричали жандармам, добивающим их: «Добей меня, мерзавец! Не попал, негодяй, еще бей!» Когда убийцы уехали, кто-то крикнул из ямы: «Поднимайтесь, кто живой». И мы вдвоем начали раскидывать трупы и вытаскивать живых. Я был весь в крови. Над рвом стоял легкий туман и пар от остывавшей теплой груды тел, крови и последнего дыхания умирающих. Мы вытащили Ф. И. Науменко и моего отца, но отец оказался убитым наповал разрывной пулей в сердце. Поздно ночью мы добрались к своим знакомым в поселке Багерово, и там я дождался прихода Красной Армии».

А вот еще одно свидетельство: «Я, Вайнгартен Иосиф Соломонович, — мастер рыбокомбината города Керчи. Родился в 1892 году, живу на Первой Митридатской улице, дом № 82. 29 ноября 1941 года по приказу гестапо я вместе с женой явился на Сенную площадь. Кроме нас, туда явилось много людей, целыми семьями, с грудными детьми. С площади нас отправили прямо в тюрьму. 2 декабря нас вызвали в канцелярию тюрьмы, записали фамилии, отобрали вещи, а затем партиями начали сажать в грузовые машины, при этом заявляя нам, что мы едем в колхоз. За городом, вблизи станции Багерово, около противотанкового рва, машины остановились. Здесь нас окружили и велели идти в ров, в то же время отделяли от общей толпы по 5-6 человек и тут же начали расстреливать в спину, а остальные ждали своей очереди. Меня расстреливали вместе с женой, я находился в таком состоянии, что не слышал выстрелов, но почувствовал боль в руке и в боку. Затем на меня начали сыпать землю. Ночью, когда я очнулся, то увидел звездное небо, затем я начал шевелиться и увидел рядом труп своей жены. Напрягая силы, я выполз из рва и дополз к каким-то строениям. Здесь я потерял сознание. Придя в себя, я добрался до колхозного дома. Колхозник Тимошенко оказал мне первую помощь. Потом я добрался до города и скрывался у знакомых до прихода Красной Армии». У этого ожившего мертвеца осталось на руках двое маленьких детей, которых сумели спасти соседи…

Кровавую трагедию Багеровского рва дополняют рассказы Раисы Белоцерковской. Эвакуироваться Белоцерковская не решилась, так как в ближайшее время ждала рождения третьего ребенка. Почти месяц она пряталась от немцев с пятилетней дочкой и трехлетним сыном. Вначале ей помогали укрываться рабочие металлургического завода, где до войны Раиса Анатольевна работала машинистом, потом она вернулась в свою квартиру. И она, и дети ее днем совсем не показывались на улице, однако гитлеровскому прихвостню, полицейскому (Маринин – ВО), удалось выследить женщину, он донес в гестапо, что она — жена фронтовика, еврейка — до сих пор не арестована. 20 декабря в квартиру Белоцерковской ворвались фашисты, вместе с ними был и предатель. Беременную женщину вместе с ее детьми и престарелой матерью схватили и бросили в тюрьму.

«Там, на сыром полу, в страшной тесноте, в мучениях, — рассказывает Раиса Анатольевна, — я родила ребенка. В тюрьме нас продержали 9 дней, морили голодом, лишь изредка давали соленую рыбу и ни капли воды. 28 декабря нас заставили раздеться, а всю одежду фашистские грабители забрали себе. В одном белье нас повезли в Багерово, к противотанковому рву. Когда затрещали выстрелы, пуля попала мне в левую лопатку и я без сознания упала в ров. Ночью я очнулась одна среди мертвых и в ужасе увидела возле себя трех мертвых моих крошек. Придя в себя, я обняла холодные трупы своих деток и поползла в ближайший поселок».

Багеровский ров, январь 1942г. (источник фото)

Советские войска первого эшелона высадки десанта в район Керчи увидели Багеровский ров 30 декабря 1941 года; в начале января на это место прибыли следователи и фотожурналисты. Среди них были Дмитрий Бальтерманц и Евгений Халдей.

Горе. Фото Д.Бальтерманца, 1942г. (источник фото)

Ступени ведут от памятника прямо в ров. Там страшно.

Расстрелом семи тысяч мирных жителей фашистские бандиты отнюдь не собирались завершить свои кровавые бесчинства в Керчи. Среди архивов керченского гестапо, захваченных нашими войсками, были обнаружены списки тысяч керчан, намеченных для очередных расстрелов. Одну большую группу намечалось уничтожить 3 января. В гестапо были еще и списки молодых мужчин и женщин, подлежащих немедленной отправке в Германию».

 К 70-летию расстрела благодаря усилиям бывшего лидера еврейской общины Керчи Бориса Капустина и всей общины, был поставлен дополнительный новый памятник.